Она появилась в сборной России на излете поры, когда все советское перекрашивалось в новые цвета, оставаясь при этом общим для граждан некогда великой империи. Она покорила Старый Свет со второй попытки, лишь начиная свою долгую спортивную карьеру – впереди у нее были еще и Олимпиады, и чемпионаты мира...
И все же тот день и тот заплыв в испанской Севилье ей не забыть никогда. Героиня плавания Оксана Веревка и ее День победы. От первого лица.
Раскаленная сковородка
Перед выездом на финал поскоблила себя бритвой, услышала, как сработали будильники – один на руке, другой на тумбочке у кровати, – пора в автобус.
Любимый черный купальник «фастскин» с вырезом в виде треугольника посередине. Успела размяться в демонстрационной ванне, влезла в сланцы, натянула тот самый купальник, а сверху – темно-синие шорты с ареновскими ромбиками, вокруг духота, костюм не нужен, и отправилась на массаж. Впереди мои коронные двести комплекс.
Папа с тренером на трибуне. Они – туристы. Для прохода на бортик у них вездеходов нет. В воде мне никто не помогает. На старт никто не настраивает. Хотя меня и настраивать не надо. В душном колруме финалистки уже рассаживались на стулья с номерами своих дорожек. Отыскав свой, второй, номер, почувствовала, как от жары плавится на голове резиновая шапочка с буквами RUS. Слышу: «Lane number two», затем «Оксана», и следом – как обычно с моей фамилией за границей – что-то невнятное.
На стартовом плоту помахала рукой нашим, те что-то гаркнули в ответ. Сегодня от меня подвигов не ждали. Скинула шорты, дождалась команды и залезла на раскаленную как сковородка тумбочку. Звучит «Take your marks», хватаюсь за передний край платформы и вместе с пронзившим слух сигналом, запускающим время, улетаю в воду.
Скольжение не затягиваю, тренер говорит: «Не умеешь плавать под водой, быстрее всплывай». Получилось улечься, дышу через раз, главное – не умереть сразу. Поворот и – облака перед глазами – это я уже на спине. Врубаю полный газ и от души отрабатываю второй отрезок. Касание на сотне не получилось, разворачиваюсь маятником, вращение вокруг оси, кое-как пристроила ноги и бросила руку вперед – потеря с полсекунды.
Мешкать некогда, отталкиваюсь от бортика – длинный выход – гипоксия жжет легкие, поддельфинивать запрещено, выскакиваю на воздух и ухожу в темп. Руки-ноги, руки-ноги. Лишь на кроле, во время первого вдоха, решила проверить: где там остальные? Не может быть! Пустой бассейн. Но через пару движений увидела появившихся на поверхности соперниц. Я – от них. Силы закончились метров за 25 до конца, но когда чудом разглядела гордо реющий на ветрах Андалусии триколор – это кто-то с наших трибун устроился прямо под мою правую руку, – почувствовала прилив сил и выжала из себя все до капельки, бросившись на финиш, как на амбразуру…
Пасочки-цветочки
Чернигов. Лето. Чтобы не попасть в пекло, выходим пораньше. Кругом зелень – парк, где мы обычно гуляем, популярен чрезвычайно. Парк не парк, дремучий лес. Петляющая среди зарослей цветов пешеходная дорожка в самые дебри. А запах! От него кружится голова, я бросаю руки родителей и мчусь к соседним кустам, не в силах унять радость.
Добежав, разворачиваюсь и – обратно. Нарезаю пару кругов и замираю. Оглядываюсь по сторонам. Мама с папой рядом. Улыбаются. Значит, все в порядке. Порыв ветра касается ресниц, я вздрагиваю и… закрываю глаза. Слышу пение птиц. Чую близкую влагу – Десна, речка наша, течет аж до Киева. Вода манит, я люблю купаться, но только чтоб не глубоко, там, на отмелях, где тепло.
Впрочем, мне и пляж сгодится – у меня как раз для такого случая набор пластмассовых формочек: виноград, яблочко, лимончик – сегодня буду печь пасочки.
Положу лопаткой горячего песочка, утрамбую как следует, переверну форму, постучу, чтобы песок отлип, шлеп – и готово. Чтобы очнуться от миража, открываю глаза и кричу. Затем срываюсь с места и, загребая голыми ногами росу, бегу к реке. Бегу и смеюсь от счастья.
Мама – нежная как ангел, тонкая душой и телом. От нее у меня тяга к гармонии. Папа – спортсмен. Строгий. Но справедливый. Настоящий лидер.
Он показывает направление. Так положено. Мама с папой в Черниговском педагогическом сошлись, а на третьем курсе и я к ним присоединилась. Распределившись после учебы, рванули в Крым.
Они – учителями в школу, а я при них. Я еще младенец. Поселок Калиновка, это там, где Казантип, песчаные пляжи и тюльпаны в степи. Пробыли там недолго, людей мало – скучно и безденежно. Отработали, отсовещались на семейном совете да и решили поменять юг на север – СССР страна большая. Внимание, товарищи пассажиры, следующая остановка Сургут – столица нефтедобычи современной России.
Закрой рот и делай!
С полгода кантовались у друзей, потом, покуда не выделили свое собственное жилье, переехали в общагу при ПТУ, куда родители отнесли трудовые книжки. Крохотная комната со следами подтеков на потолке. Иней слоем на стенах – красиво, но холодно. Зимой там промерзало все насквозь. Я мечтала стать балериной и благодаря папе росла спортивной – кроссы, отжимания…
Столкнувшись с объявлением о наборе в группу танцев, записалась. Кто же знал, что там пяточка-носочек? Както раз после плясок мама взглянула мне в глаза и прочитала тоску: «Что, не нравится?» Была, правда, еще попытка устроиться в прыжки на батуте, но, завидев моего двухметрового папулю, преподаватели еще издали замахали руками.
Новый бассейн СДЮШОР № 1 какое-то время оставался без воды. Так бывает. Вокруг шутили, что нальют, когда научимся плавать. И вот первое сентября. Поход в школу совпал с первым занятием плаванием. Нас построили в ряд, попросили сделать прокруты, присесть, подпрыгнуть – для меня потеха. Когда, наконец, воду налили, я была первой, кто доплыл до другого берега. Веткалов Сергей Валентинович – большой и добрый. Всегда знает, как мотивировать. Педагог от Бога. Мой первый тренер. Тогда такого не было: кружок по фото, а мне еще и петь охота.
Помимо школы человеку был позволен лишь один факультатив, и жизнь моя сконцентрировалась на плавании. Мне было приятно быть лучше всех, и заставлять меня ходить на тренировки было не надо.
Первые соревнования с моим участием прошли триумфально. Плывя четвертак на спине, я финишировала раньше всех, и вот здесь-то папа и закусил удила: «Значит, ты можешь быстро плавать. Так-так-так. Очень хорошо». С той поры папа меня уже не отпускал, лично решал, как, где, с кем и что я буду делать. Он и наставника нового мне подобрал. Владимир Федорович Василенко. В Сургуте, работая в спорткомитете, тот даже на бортике не стоял. Владимир Федорович позже вспоминал: «Все ходил за мной, чудак, все уговаривал: ну посмотри мою девочку, ну что тебе стоит! – в общем, посмотрел на свою голову».
Договорились так: утром в «Нефтянике», это за тридевять земель, у замечательного энтузиаста Василенко, на технику, а вечером в СДЮШОР с Веткаловым. Чтобы успевать к первому уроку, в воду я должна была залезть в шесть. И все благодаря папе, его рукам, поднимавшим меня с постели, несшим на кухню и кормившим в сонный рот. Затем пинок из дома, и на мороз – дальше сама. Ему с мамой еще двух моих младших сестер, Маринку и Иринку, поднимать.
Когда Союз развалился, я вернулась на Украину. Это тоже папа придумал. Уехала вслед за Василенко. Он все мечтал встретить старость на родине. Через некоторое время, уже по его, по Василенко, наводке, я оказалась в Симферополе, у знаменитых Кожухов. Нина Федоровна и Александр Емельянович. Украинские специалисты, позже сумевшие подготовить великую Яну Клочкову, на чемпионате России в СК «Олимпийский» нарочно ко мне на смотрины заявились.
Поглядели на меня и согласились взять к себе. Мастера я выполнила на спине. В 13. Так же, на спине, продолжала и на Украине. С плаванием там было неважно, поэтому и пробиться на свой первый чемпионат Европы мне оказалось несложно. Место во втором десятке по итогам соревнований в Шеффилде, даже не помню точно какое.
Однажды, года через два, я попробовала комплекс. Вышла на старт и… выиграла. Но мне не хватало человеческого тепла. «Закрой рот и делай!» – пусть
Кожухи и позволили мне эксперимент со стилем, и плавать у них мне было, особенно поначалу, интересно, но подобным отношением ко мне они потеряли мое доверие. Выдержав 5 лет, я засобиралась домой. На Север. А вскоре за мной приехала и мама.
Принцип пружины
Сезон 1996–1997 начался после многолетней «ямы». Никаких амбиций. Ну, может быть, как предел мечтаний – призы на России. Мечтать о чемпионате Европы в Испании было утопично. Хотя упорным тренировкам, как ни странно, такие мысли не мешали. Итак, знакомьтесь, мой новый тренер Анатолий Валентинович Журавлев. Родом из Запорожья.
Это он меня готовил в тот год. В комплексе спины мало. Дельфин – первый вид, он проще всего – на свежачка. Брассом я брала за счет темпа. Дикого и беспощадного. Ну а кроль – все, что осталось. Правда, как правило, к концу ноги сводило, а руки не гребли. Комплексное плавание требует безупречных переходов со стиля на стиль и исповедует принцип пружины – сжаться нужно ровно настолько, насколько хватит сил разжаться.
У меня никогда не было интереса к тому, как плавают другие. Выхожу и делаю свое. Кто там еще эти 7 человек? Абсолютно не важно. Когда на отборе в Москве выиграла 200, меня и саму мало кто знал. Ребята в сборной России – спортсмены высочайшего класса – приняли как свою, я почувствовала невероятное воодушевление и растворилась в их победном настрое.
Согласно легенде, Севилья была основана Гераклом. Жара там безумная. И бассейн открытый. Чтобы не спечься, все время провожу под кондиционером. В город ни ногой. Побрилась на ночь перед четырехсоткой.
Сначала под душем, затем и насухо. На следующий день выполняю международника и устраиваюсь на шестом месте. А это значит – свою программу я уже как минимум перевыполнила. Каждый вечер чествование медалистов: Попов, Сельков, Корнеев…
Словно во сне
Касалась финиша на издыхании. Устала безумно. Развернулась к табло и начала изучать список с нижней строчки: 8 – не я, 7 – не я, 6 – не я… Когда дошла до верхней позиции, уперлась в свое имя: мысль о победе была настолько приятна и при этом настолько же невероятна, что я почему-то улыбнулась. С трибун кто-то орал: «Молодец, молодец…»
Эйфория наступила позже. Награждение прошло словно во сне: с закрытыми глазами, они сами закрывались, настолько велико было напряжение финала. В воде меня никто поздравить не успел, словенка Моравкова да Яночка Клочкова – мои соседи по пьедесталу – пожали мне руку, причем в отличие от искреннего поздравления Яны словенка была явно разочарована, улыбка у нее получилась кислой.
Папа с тренером были на седьмом небе, только что не плакали от счастья. Вечером команда аплодировала мне, как и другим звездам, я же не могла поверить, что все это со мной. В Сургуте встречали у трапа самолета, так, наверное, встречали только космонавтов: цветы, объятия, персональная машина…
Мамочка ждала дома, она к спорту относилась своеобразно, ее не интересовали ни места, ни медали. Но она при этом всегда очень-очень за меня переживала: хватит ли мне сил закончить дистанцию? Со страхом следила за мной по телевизору. А я? Я ее целовала и утешала: «Мамочка, родная моя, милая, мы для того и тренируемся. Обещай, пожалуйста, никогда больше так не волноваться…»
Автор текста: Дмитрий Волков
