Легендарного телеведущего зрители помнят по программам «Утренняя почта», «Достояние республики» и, конечно, по «Утренней звезде», которая выходила в эфир с 1991 по 2003 год. Музыкальный конкурс для детей Николаев придумал сам, и именно там впервые выступили будущие звезды — Пелагея, Валерия, Юлия Началова, Сергей Лазарев, Ани Лорак, Анжелика Варум и многие другие. 16 декабря Юрию Николаеву исполняется 75 лет. А накануне народный артист устроил творческую встречу, где рассказал о своей жизни и ответил на вопросы журналистов.
О юбилее
«70 лет я отмечал очень большим концертом в «Крокус Сити» на три с половиной часа. Все звезды тогда приехали. Мне было безумно приятно. Но я так тогда устал, что неделю отходил. Что касается этого дня рождения, то ничего устраивать не буду. Пойдем в ресторанчик, посидим, что-то мне скажут, что-то подарят… Будет только семья.
16-го приду на прямой эфир «Доброго утра» на Первом канале, хотя для меня встать так рано — это очень проблематично. Передачу «Сегодня вечером», где меня поздравят, уже отсняли. Там мне преподнесли много всяких подарков. Была очень приятная компания. Одна узбекская певица, которая участвовала в конце 70-х в «Утренней почте», принесла замечательную тюбетейку. Лицо у нее такое знакомое, но вспомнить ее фамилию я не смог. Был Гриша Лепс, которого я очень люблю.
Пришел мой давний друг Юра Антонов, который № 1 был, есть и будет. Его спрашивают: «Юрий Михайлович, когда вы напишете новое что-то?» А он говорит: «А что, вам старые песни не нравятся?» — «Нет, что вы, нравятся». — «Так слушайте их». И он прав. Он звучит везде, в каждом караоке. Мы с Юрой знакомы где-то с 1979 года. Когда я говорю, что мы за это время ни разу не поругались, никто не верит: «Ты не ругался с Юрой? Да ты что?!»
О семье
«Мой папа — полковник МВД, мама — капитан КГБ. Папа меня просто обожал. Сестра старше меня на 9 лет. И вдруг пацан — единственный сын. Родители оба работали, поэтому в моем детстве были бабушки плюс няня. Няня была членом нашей семьи. У нее в живых никого не осталось после войны. Она сначала приходила к нам, а потом просто жила у нас. Мы начинали жить, мягко скажем, в довольно скромных условиях: туалет на улице... Когда отцу дали новую квартиру в пятиэтажке, няня подошла к маме и отцу и сказала:
«Только вы не говорите, что я вам неродная». Это было так трогательно. Помню, няня на кухне что-то делала — вареники с вишней, картошкой. А параллельно мы с ней учили уроки. Однажды во втором классе задали написать «овощи, фрукты» и под словами их нарисовать. Тетя Лиля диктует мне: «Овощи и хрукты». Я пишу: «хрукты». Послушный мальчик. За эти «хрукты» в школе я получил. Эти «хрукты» мы потом долго вспоминали и смеялись.
А в старших классах я угодил во Дворец пионеров — в танцевальный кружок, где были народные танцы. Я потанцевал года полтора-два. А потом узнал, что в соседней комнате есть драматический кружок — и пошел туда. И с этого все и началось. Мне было лет 14, и руководитель дал мне главную роль в сказке Оскара Уайльда «Звездный мальчик». Мы репетировали долго и затем отыграли спектаклей пять во Дворце пионеров этого «Звездного мальчика». Уже тогда я почувствовал запах кулис, сцены. И, что немаловажно, получил внимание одноклассниц».
О большой зарплате
«После ГИТИСа с 1970 года работа в Театре им. Пушкина складывалась достаточно удачно. Стали появляться и в кино важные роли — в фильме «Большие перегоны» моим партнером был сам Николай Крючков. Планов на телевидение у меня как таковых не было. И вдруг меня пригласили провести музыкальную программу «Утренняя почта». И тогда же, в 1975 году, я узнал, что Игорь Кириллов объявил набор в отдел дикторов Центрального телевидения, и просто решил попробовать свои силы. Текст с листа в камеру прочел — такие тестовые задачи были. Прошло два месяца, я думал, про меня уже забыли.
Вдруг звонок из приемной Кириллова: «Игорь Леонидович хотел бы с вами поговорить. Когда вы можете?» Я пришел, и Кириллов сказал, что худсовет утвердил меня в отдел дикторов. Тогда я решил подумать — в запасе было два месяца... Мы с женой два месяца обсуждали: переходить, не переходить... Я репетировал тогда в театре «Разбойников» Шиллера. Режиссер Алексей Говорухо, когда узнал, что я ухожу, кричал: «Ты предатель!» Уже шли последние репетиции премьерного спектакля. И все-таки я перешел, решил попробовать. Когда начал работать, мне понравилось.
Меня спрашивают: а что же сыграло главную роль? Во-первых, то, что у меня уже была «Утренняя почта». Это не дикторские объявления. И второе: мы только расписались с супругой, а у меня зарплата в театре была 85 рублей. А на телевидении мне предложили сразу 150 рублей. Это средняя зарплата тех времен у инженеров».
О здоровье
Элеонора и Юрий Николаевы счастливы в браке 48 лет. Фото: Global Look Press
«Как себя чувствую? Прекрасно! (поднимает вверх большой палец. — Прим. ред.) Меня минимум раз в два месяца хоронят в интернете. Встретил Гену Хазанова, он говорит: меня вообще каждую неделю хоронят. Зачем люди это делают? А для того, чтобы человек кликнул на такую новость.
Нельзя гневить Всевышнего за прожитые годы, за те передачи, которые я провел, — это и «Утренняя почта», и конкурс «Юрмала», и «Утренняя звезда», и «Достояние республики». Все их даже перечислить невозможно. Мне действительно повезло, что у меня не было каких-то проходящих программ, которые или не не нравились, или не нравились зрителям. Вы уж простите, что я так говорю, но так получилось, что программы, которые я вел, были очень и очень популярны.
Когда шла «Утренняя почта», города просто пустели, все бежали к телевизору...»
О пьянстве и звездной болезни
«Я не хотел и не хочу, чтобы вы меня видели исключительно «белым и пушистым». Всякое бывало. Была звездная болезнь? Конечно, была. Мне 27 лет — а я попал в одну из самых смотрибельных передач на Центральном телевидении — в «Утреннюю почту». И уже через три месяца на меня по-другому смотрели, кто-то пальцем показывал… Мы тогда жили далеко, первая квартира у нас с женой была в Бибиреве, на трех видах транспорта добирались до работы. Но если у меня смена в пять часов начиналась, то давали машину с телевидения.
Однажды Ляля (супруга Элеонора. — Прим. ред.) ушла на работу и оставила мне деньги и квитанции, чтобы я оплатил. Я стою в джинсах и майке у сберкассы, жду открытия. И еще одна женщина стоит, тоже ждет. Вдруг она мне говорит: «Вы так похожи на Юрия Николаева!» А я отвечаю: «А может быть, это он на меня похож?» И вдруг она: «Да ты кто такой?! А то сам Юрий Николаев!»
И пошла-поехала звездная болезнь: все дозволено, все можно... На работу стал опаздывать. И похмеляться полюбил… Пока на полгода меня не отстранили от эфира в 1978 году. Я тогда эти полгода своим коллегам приносил тексты, бумаги, но в эфир меня не пускали (Николаев прочел вечером в пятницу программу телепередач советского телевидения в состоянии алкогольного опьянения. Глава Гостелерадио СССР Сергей Лапин решил: «Строго наказать, но на телевидении оставить». С тех пор Николаева никто не видел выпившим. — Прим. ред.). Меня не выгнали — оставили. Лапин вызвал меня через полгода и сказал: «Телезрители замучили — где ты, что ты. Давай, берись за ум и с нового года приступай». Я признался сам себе, что не умею пить и алкоголю просто не должно быть места в моей жизни. И завязал раз и навсегда».
Об успехе
С юной соведущей «Утренней звезды» Машей Малиновской, 1997. Фото: Persona Stars
«Всегда предпочитал быть ниже зрителей, никогда не стремился учить чему-то. В «Утренней почте» стремился к тому, чтобы было смешно, были какие-то интересные ситуации. Я там попадал в какие-то нелепые ситуации, которые мы придумывали: делали пародии и на почтальона Печкина, и на «Белое солнце пустыни», и на итальянский сериал «Комиссар Каттани»...
«Утреннюю звезду» придумывал целый год. Когда принес ее начальству, сразу приняли. Мы с художниками-постановщиками сделали совершенно новую по тем временам, я имею в виду 1991 год, сцену. Она вращалась, у каждого участника был свой выход. И вся команда, которую я набрал, была потрясающая — до сих пор, когда встречаемся где-то, вспоминаем те года… Как после каждого съемочного пула я накрывал стол, в следующий раз мы встречались через два месяца.
Однажды прекрасный оператор Валера Сибирев сказал: «Вы заметили, сколько мы работаем и никто ни разу не повысил голос на площадке?» Для телевидения это очень редкая вещь. Так было благодаря детям. Дети дают ту атмосферу, которая позволяет только шутить, улыбаться. Ведь я просил, чтобы все смешные оговорки, которые были у детей, все оставляли. Во-первых, это дало ощущение прямого эфира, хотя все передачи были, конечно, в записи. Я добивался того, чтобы дети радовались выходу на сцену. Для меня это было самое ценное.
Сейчас прорабатываем идею возвращения программы «Утренняя звезда». Пусть это будет не Первый канал, а, например, «Карусель». Мне приятно, что практически на каждом канале есть программы с участием детей. В Москве работает вокально-музыкальная академия «Утренняя звезда» для детей, которые мечтают выступать на сцене. В чем прелесть этой школы? Педагогов я подбирал, и это действительно профессиональные люди — и по сценической речи, и по хореографии, и по вокалу».
О современной эстраде
«Может быть, я покажусь вам старческим брюзгой, но я не все понимаю. Я никогда не пойму матерные слова, звучащие в песнях. Единственное, от кого я раньше слышал, и то не матерное слово, а хлесткое — это от Юрия Владимировича Никулина, когда он рассказывал свой анекдот в «Белом попугае». Но то анекдот! Бывает и такое, что звучат непонятные тексты и мелодии, которые можно назвать мелодиями относительно… Пока я не вижу и не слышу никого, кто бы сравнился с кумирами моего среднего возраста — с тем же Юрой Антоновым, с тем же Славой Добрыниным. Они всем нравились — это танцевальная музыка».
«Услышав диагноз, я испытал шок»
Фото: кадр из фильма
Отрывок из новой книги Юрия Николаева «Здесь все по-честному».
«Будто предчувствуя неладное, Элеонора настояла на моем полном медицинском обследовании. И ее худшие опасения оправдались. У меня нашли аневризму, расширение стенок аорты. Срочно сделали операцию, заменив часть сосуда...
Вместо того, чтобы дать себе восстановиться, я быстро вернулся к работе - практически сразу после выписки вышел в эфир программы «Танцы на льду». Чтобы швы не расходились, надевал специальный корсет. Кроме бригады врачей и Элеоноры, никто на съемочной площадке не знал, что я себя плохо чувствовал в те дни.
Через некоторое время супруга вновь настояла на визите к врачу, и на этот раз у меня нашли рак. Ляля всячески помогала, поддерживала, выхаживала. За много лет до этого с группой артистов я ездил на концерт в Чернобыль, чтобы поддержать тех, кто участвовал в ликвидации аварии. Тогда один из врачей мимоходом произнес: «Вам это еще откликнется». Видимо, он оказался прав.
Впервые услышав диагноз, я испытал шок, но не опустил руки. Внимание и забота близких помогли собраться с духом. Я понял, что нужно делать, что борьба с недугом необходима и врачи могут с этим помочь. Именно из-за проблем со здоровьем я был вынужден пропустить похороны Юлии Началовой.
Все знали, что она значила для меня. Юлька одержала победу в «Утренней звезде» в начале девяностых, с тех пор мы дружили. Болезнь не прогрессирует, но я вынужден постоянно проходить обследования и в случае рецидивов незамедлительно начинать лечение».
