«Мой отец учил меня уважать людей»: Нурмагомедов объяснил свою ярость после боя

6 октября состоялся турнир UFC 229. Хабиб Нурмагомедов одержал сокрушительную победу над хвастливым Конором Макгрегором. Но после боя потерял все свое хладнокровие и ввязался в драку с командой ирландского бойца, выбравшись за пределы октагона.

На данный момент по факту драки ведется расследование. Стало известно, что победитель турнира не получит гонорар за бой, пока расследование не завершится.

После боя Хабиб Нурмагомедов выступил на пресс-конференции. Он объяснил представителям прессы свое неспортивное поведение после турнира.

Прежде всего боец попросил прощения у публики за все, что случилось. И обратил внимание на то, что сейчас все обсуждают только его прыжок из клетки в толпу. А то, что происходило до этого, общественность успела забыть.

Между тем Макгрегор перед боем отчаянно пытался разозлить Хабиба, осыпая его оскорблениями.
- Как насчет того, что делал этот парень? Насчет того, что он говорил о моей религии, о моей стране, о моем отце?.. – спросил Нурмагомедов.

Он также напомнил о том, как Конор в апреле со своей командой напал на автобус, в котором находился российский боец. В результате несколько человек получили травмы.
- Но люди говорят только о том, что я выпрыгнул из клетки. Я этого не понимаю, - подчеркнул Нурмагомедов.

Он заявил, что отец учил его уважать людей, и все знакомые со спортсменом могут подтвердить, что Хабиб придерживается этого правила. Этого же боец требует от своих противников – не говорить гадости о своих оппонентах, их народе, обычаях и родственниках.

«Я знаю, что когда приеду домой, отец мне врежет», - сказал Хабиб и еще раз попросил прощения у всего Лас-Вегаса и штата Невада. При этом добавил, что 6 октября ему удалось изменить правила турнира, как он и обещал.

В Сети многие поддержали Хабиба.
«Да, все верно говорит, полгода провоцировали, и все на это глаза закрывали, а тут надо же - парень дал волю эмоциям, из клетки выпрыгнул, и опять во всем виноват», - написал один из комментаторов. «Он и так сдерживался до последнего», - согласился с ним другой.