Александр Рогов — известный российский стилист, чья карьера неразрывно связана с модой и стилем. Он — ведущий популярной телепередачи «Модный приговор», где помогает людям найти свой образ и обрести уверенность в себе. Его мнение ценится не только зрителями шоу, но и многими представителями модного мира.
Александр — автор нескольких книг о стиле, он регулярно делится своими знаниями и опытом в социальных сетях, а его имя становится все более узнаваемым в российском шоу-бизнесе. Но за успехом стоит долгий и интересный путь.
Александр Рогов с детства был увлечен модой и стилем. Он всегда с удовольствием создавал образы для себя и своих близких. Ему нравилось экспериментировать, придумывать необычные комбинации и наблюдать, как одежда преображает человека. С талантом стилиста он решил связать свою жизнь и построить успешную карьеру в этой области.
Но с чего все началось и как Александр Рогов достиг таких вершин в модном мире? Стилист дал эксклюзивное интервью Teleprogramma.pro.
«Форма у меня должна была быть всегда с иголочки»
— С чего началась ваша любовь к моде? Мы знаем, что это еще со школьных времен, но что способствовало этому интересу?
— Не могу сказать, что есть какой-то момент особенный в моей жизни, когда у меня вдруг проснулась любовь к моде. Просто мне всегда нравилось думать, во что и как я одет. Это, в принципе, началось с детства, и, мне кажется, что это не сформировавшийся под каким-то влиянием момент в моей жизни, а просто я такой человек.
Всегда был очень чистоплотным. Я еще был активистом-пионером, гладил себе галстук перед школой. Форма у меня должна была быть всегда с иголочки, и все должно было быть идеальным.
А потом, конечно, я не помышлял никаким образом о работе стилиста, потому что такой профессии просто не существовало в Советском Союзе. Позднее я просто понял, что мое увлечение телевидением и модой можно сделать работой моей жизни, и мне, к счастью, повезло реализовать это желание.
— Вот в те годы советского детства, когда все плюс-минус выглядели одинаково, было сложно?
— Мне повезло, что родная сестра моего папы, моя тетя, с ее супругом прожили несколько лет на Кубе. Они работали там по обмену и раз в полгода присылали нам какие-то вещи, которые нельзя было купить в стране. Были джинсы у меня, была какая-то шапка модная, пеналы всякие, рюкзаки школьные. И в целом, наверное, может быть, еще с этого каким-то образом началось мое модное самовыражение.
В постсоветском пространстве начались рынки, и меня можно было даже подкупить. Мне обещали, что если я закончу четверть на одни пятерки, мне купят например, новую байковую рубашку. И я мог отучиться на пятерки, лишь бы эту вещь в итоге получить.
У меня обычная семья со скромным достатком. Мама - врач, папа - инженер, у нас никогда не было каких-то излишков. И сейчас я достаточно большую часть своих финансовых потоков трачу на одежду, обувь и на аксессуары. Потому что это и часть моей работы, и, таким образом, я еще и, наверное, закрываю свои детские гештальты.
Еще когда-то я был первопроходцем, наверное, в плане винтажа. Это было уже когда я заканчивал школу - в девятом-десятом классе. Я оказался в гостях у своего дяди, который был модником в 70-х, и начал носить его одежду.
У меня был великолепный кожаный пиджак из 70-х, еще пиджак вельветовый, желтый того же времени, брюки клеш, жилеты, трикотаж из дедушкиного сундука. Обычно бабушкин сундук приводят в пример, а у меня был дедушкин сундук. И за счет этих вещей у меня тоже получались интересные луки. Потом появились уже секонд-хэнды, я покупал какие-то вещи там, что-то перешивал, переделывал, в общем, максимально креативил.
Но вообще, как говорит моя мама, голь на выдумки хитра. Когда у тебя нет денег и нет возможности, ты находишь способ проявить себя.
Даже сейчас, в 2024-м году 21-го века, это тоже очень актуальная тенденция - переделывать вещи, рестайлить их, перерабатывать. Мне все это свойственно и не чуждо.
Александр Рогов с детства уделял много внимания внешнему виду. Фото: Соцсети Александра Рогова
«Надеюсь, она этого не помнит»
— Мы нашли в интернете информацию, что вы смогли пробиться в мир моды без профессиональных навыков и даже с поддельным портфолио.
— Вы удивитесь, но учитывая тот факт, что мы сейчас разговариваем в контексте «Модного приговора», даже на собеседование к Эвелине Хромченко я ходил с моим поддельным портфолио. Но я надеюсь, она этого не помнит.
— Вот сейчас, оглядываясь назад, как вы думаете, что вам тогда больше помогло – везение, талант или целеустремленность?
— Ну, я думаю, что тут скорее абсолютная осознанность действий. Я ходил с поддельным портфолио не для того, чтобы кого-то обмануть. У меня поддельное портфолио было, потому что у меня не было возможности сделать съемки самостоятельно.
Мое портфолио не состояло из просто каких-то рандомных чужих съемок. Там были съемки, которые мне откликались, которые я хотел бы сам сделать, но у меня не было ресурсов. У меня не было доступа к вещам, к таким моделям, к таким фотографам. Сейчас я это называю референсами.
То есть я, по большому счету, ходил на собеседование с портфолио, состоящим из референсов того, в каком стиле я работал бы и в каком стиле я мыслю. Когда у меня была школа стилистов и я собирал студентов, я их просил не приносить свои работы, а принести то, что им нравится, потому что их работы, очевидно, плохие. Потому что они самодеятельные и, очевидно, на низком уровне. Мне всегда было интересно посмотреть, что нравится человеку, который хочет стать стилистом, чтобы помочь ему развивать свои навыки именно в этом направлении.
Это звучит громко, что я ходил с поддельным портфолио, но если все это объяснить, я ходил с референсами. Да, я делал вид, что это мои работы, и мы с моей подружкой приврали, что мы стилисты из Берлина. Но мне искренне хотелось стилистом работать, мы показывали те работы, которые соответствуют нашим взглядам на моду. И буквально в течение года, пока мы с этим портфолио ходили, оно полностью преобразовалось. Работы постоянно замещались, и портфолио стало авторское.
Сейчас бы я никогда так не поступил, но мы живем в эру информационного шума, доступной информации, поэтому любого человека можно проверить, загуглить, посмотреть на него какое-то портфолио, какую-то подборку. Тогда этого не было, интернета не было. Мы ходили в интернет-кафе на Тверской и по два часа загружали картинку через модем.
Это было время легенд, время какой-то фикции и мы просто очень удачно в него попали. Ни в коем случае не рекомендую никому повторить мой путь с портфолио.
Но при этом я рекомендую повторить мой путь в плане уверенности в себе, целеустремленности и возможности рискнуть и безоговорочно посвящать все свое время работе. Мы очень много работали в ноль, у меня не было каких-то больших зарплат, гонораров. Все, что мы зарабатывали, тратилось на аренду комнаты на станции метро Сходинская.
И на какие-то там дополнительные вещи для наших будущих съемок или проектов. Или мы сами вкладывались в проекты. Но потом все это, конечно, принесло свои плоды.
Но я порядка, наверное, 8-10-ти лет работал просто на износ на себя и на свое имя. И уже сейчас мое имя работает на меня.
Александр Рогов долго работал над своим личным брендом. Фото: Соцсети Александра Рогова
«Я чувствую в себе эту силу»
— В одном из ваших интервью мы нашли такую фразу, вы назвали Настю Ивлееву богиней моды. До сих пор так думаете?
— Да, я до сих пор так считаю. Меня цепляет то, что она работает с профессионалами, доверяет своей команде и не боится совершать ошибки. Не боится делать то, что пока еще не является мейнстримом.
— Если взять известных женщин всех времен и народов, можете выделить ту единственную, которую можно назвать иконой стиля на все времена?
— Да, Марлен Дитрих.
Это безусловно икона кино, икона моды, благодаря которой появились новые направления в женской моде, в частности, она была одной из первых, кто надел мужской смокинг и вышел на красную дорожку. Она использовала мужскую одежду в том направлении, в котором до этого женщины не могли себе этого позволить.
Это были галстуки, шляпы, бабочки, мужские костюмы. Для нас сейчас это с вами норма, а когда-то она совершила настоящую модную революцию. Потому что она тоже доверяла тем людям, которые с ней работали.
Марлен Дитрих первая, кто приходит на ум, потому что это революционерка в мире моды.
— Вы участвовали во множестве различных телешоу, телепроектах, потому что достаточно рано попали на телевидение. В одном из интервью вы сказали, что пару лет назад, если бы вам предложили прийти в «Модный приговор», вы бы не потянули. Почему так?
— У меня есть правило: всему свое время. Если бы мне три года или даже два года назад предложили вести «Модный приговор», я бы скорее всего растерялся и подумал, что я пока еще не в том статусе, не в том ресурсе, чтобы идти в такое большое культовое шоу.
Сейчас я чувствую в себе эту силу, эту свободу. Я абсолютно расслабленно чувствую себя в кадре: я знаю, что говорю, знаю, как улучшить шоу, на что я могу повлиять, и с радостью эту работу выполняю.
Обладаю статусом, пожалуй, единственного ведущего на русском телевидении, которого выбрали зрители. Я не знаю никакого другого прецедента, когда ведущего шоу выбирает его аудитория. И такого статуса ни у кого другого я не знаю.
— Не задумывались, почему вы такой народной любовью пользуетесь?
— Ну, потому что, наверное, я честен и искренен со своей аудиторией и с любовью делаю свою работу. И потому что я вырос на глазах у своей аудитории из обычного мальчика в ведущего модного эксперта страны, которому доверяют.
Я не боюсь людей, для которых я работаю. Я их знаю лично, с этими людьми встречаюсь на моих мастер-классах, вижу их, когда мы снимаем мои тревел-шоу, когда я делаю свои ютуб-проекты. Наверное, зрителям это все откликается.
Кто должен был вести модный приговор? Ну, очевидно, человек, который имеет непосредственное отношение к моде и при этом разговаривает с людьми на понятном им языке. И здесь все сошлось.
— Расскажите о самом запоминающемся выпуске «Модного приговора» именно для вас.
— Ну, наверное, первый, когда я впервые вышел на подиум и сказал: «Здравствуйте, вы смотрите шоу «Модный Приговор», с вами я, Александр Рогов».
У меня тряслись поджилки, я даже крестился перед выходом на подиум, потому что мне было, не буду скрывать, очень страшно.
Первые 10 минут съемки я даже не помню, что я говорил.
Читайте также:
