25 июня в театре на Трубной состоится премьера спектакля «А это, как два крыла...». Постановка рассказывает о сложных взаимоотношениях импресарио Жозефа Шюрмана с двумя его музами — актрисами Сарой Бернар и Элеонорой Дузе. Обе играли в жизни мужчины ключевую роль, однако он не мог сделать выбор между ними. Для него эти две блистательные женщины были как два крыла!
Образ импресарио на подмостках воплотил актер . В интервью Teleprogramma.pro артист рассказал о любви и аплодисментах, самом ярком подарке в своей жизни и отношении к искусственному интеллекту.
«Мой герой — свидетель этих ярких эмоций»
— Георгий, расскажите, пожалуйста, подробнее о своем герое.
— По сюжету пьесы это импресарио, который работал с этими двумя великими актрисами. И любовь одной он отвергал, а любви второй так и не добился.
Пьеса написана как некие мемуары Жозефа Шюрмана, антрепренера этих двух знаменитых артисток — Элеоноры Дузе и Сары Бернар. Это воспоминания о двух самых ярких представительницах театральной эпохи того времени, чем они были для него. А они, как становится понятно из названия нашего спектакля, были для этого человека как два крыла, без которого он не мог жить. И без одной, и без другой.
С Сарой Бернар, с ее выдумками и импульсивным творческим характером связана целая череда скандалов и авантюр. А более спокойная Элеонора Дузе является ее полной противоположностью. Ну и, конечно, это спектакль о том, как они жили, как соперничали друг с другом, но в то же время любили и помогали друг другу.
Эта постановка о великих личностях. Когда личность достигает таких высот, как эти две артистки, в первую очередь находится место и прощению, в том числе своего самого главного врага — Элеоноры Дузе, которая всю жизнь соперничала с Сарой Бернар, — в славе, в аншлагах в зале, в поклонниках, в овациях. И в конце жизни Сара все-таки прощает свою конкурентку. Спектакль — об очень , а мой герой — их свидетель.
И только очень спокойный, терпеливый, достаточно взвешенный человек может выдерживать необузданный темперамент таких экспрессивных натур. Это и мой герой, безусловно, с бурлящими страстями внутри него.
То есть за внешней оболочкой скромности и мягкости скрывается сердце, способное на большие чувства.
— В спектакле задается вопрос: «Что важнее: любовь или аплодисменты»? А как бы вы сами на него ответили?
— Я бы хотел уточнить. Вопрос звучит так: «Что в театре важнее: или аплодисменты?»
— И что же?
— Любовь, конечно. Вы знаете, я по своему опыту могу сказать, что иногда бывает так, что тебе нравится спектакль, а он не пользуется успехом у зрителей. Однако тебе нравится его играть, потому что у тебя есть любовь, а аплодисментов нет.
А порой случается и наоборот. Обычная антрепризная комедия, переписанная для того, чтобы не платить авторских прав, пользуется колоссальным успехом у публики и собирает оглушительные овации. Что выбрать в этой ситуации? Я не знаю.
Мне кажется, любовь и овации — это опять же два крыла, и нужны оба.
— Ну а в жизни что важнее? Совместить ведь все сложно…
— А поэтому мы и летаем, потому что трудно совместить. Они то вместе, то порознь. И взмах крыльев виден со стороны.
— Вашему персонажу приходится выбирать между двумя женщинами. Бывали ли у вас в жизни случаи, когда вам приходилось делать сложный выбор? Необязательно между женщинами. Можно привести пример из творчества, например, когда выбирали между двумя проектами.
— Конечно, и я расстраивался, делая такой выбор. Просто бывают такие моменты, когда уже действуют какие-то обязательства в подписанном контракте. И они не совпадают с новым предложением, хотя очень бы этого хотелось.
Безусловно, я переживаю, но с другой стороны успокаиваю себя тем, что, возможно, это не мое, потому что иначе все бы приложили большое количество усилий, чтобы проект был реализован именно с моим участием.
— В этом случае говорят: «Не судьба». А вы верите в судьбу?
— Да, конечно.
«Самый яркий подарок — это моя дочка»
— 7 апреля у вас был день рождения. Как вы его отметили?
— Очень скромно. В последнее время я нахожусь в такой беготне, что даже не все родственники были. Мы отметили дома, совсем узким кругом. Я бы даже сказал: . Ну, ничего, нагоним.
— Какой самый необычный подарок на день рождения вам доводилось получать в своей жизни?
- У меня в жизни было такое количество ярких эмоций, что я даже не могу вспомнить сразу.
Но, наверное, самый яркий подарок — это моя . Она родилась 28 марта, совсем недалеко от моего дня рождения, и можно сказать, что я приурочил ее появление к празднику. Считаю ее своим главным подарком.
Читайте также:
«Я решил повременить с верховой ездой»
— В фильме «Казачок» вы сыграли казака Чурилу. Специально для съемок была выстроена целая кинодеревня. Она еще сохранилась? Что вас больше всего поразило в ней?
— Да. Эта кинодеревня вообще создавалась для другого проекта — для фильма «Батальон», где одну из главных ролей играла известнейшая артистка Театра Вахтангова Мария Аронова.
Также в этой кинодеревне снимались обе части . А потом туда зашли мы. Основные здания кинодеревни остались, просто были внесены определенные изменения: эпохальные, антуражные, декорированные. Дома дополнительно декорировали, чтобы все-таки они чем-то выделялись.
Эти места под Псковом настолько удивительно пейзажные, что, стоя на пригорке, прямо видишь русские просторы с уходящими вдаль лесами, с потрясающими облаками, каждый день меняющими свою форму.
Мы любовались этими реками с песчаным дном, которые извиваются по равнине. Мы купались на съемочной площадке, и нам не хотелось уезжать из этого места, потому что мы по-настоящему с ним сроднились.
— А приходилось осваивать какие-то дополнительные навыки, например, верховой езды?
— Я просто в недостаточно хорошей физической форме сейчас, чтобы заниматься верховой ездой. У нас же года все-таки прибавляются, а не убавляются. Может быть, я и чувствую себя на 20 лет, но у меня довольно солидный возраст — 53 года. Поэтому я решил повременить с верховой ездой. (Смеется.)
А вот фланкировку — умение управляться шашкой — я вспоминал. У нас на площадке присутствовали казаки, каскадеры, которые принимали участие в съемочном процессе.
Георгий Дронов на съемках фильма «Казачок». Фото: телеканал ТНТ
— Действие «Казачка» происходит в XVII веке. А в какое историческое время вы бы хотели попасть, если бы вам теоретически представилась такая возможность и с каким историческим персонажем познакомиться?
— Самый важный человек, с которым хотелось бы поговорить, — это Иисус Христос. А вообще, мне уже задавали этот вопрос, и я думал над ответом достаточно долго. Ведь таких исторических персонажей много.
Например, хотелось бы пообщаться с Иваном Грозным, чтобы узнать, действительно ли он настолько грозный… Хотя нет ли опасности того, что тебя посадят на кол? (Смеется.)
Но если честно, мне бы хотелось оказаться не в прошлом, а наоборот, в будущем. Я очень люблю фантастику и хотелось бы посмотреть, что же нас ждет дальше.
Подписывайтесь на наш Telegram-канал
«Я бы не запускал искусственный интеллект в творческие сферы»
— Говорят, будущее за искусственным интеллектом. А вы как раз приняли участие в съемках ситкома «Сидоровы», созданного по сценарию нейросети. Поделитесь, пожалуйста, полученным опытом.
— Возможно, за новыми технологиями и будущее, но пусть оно будет связано с унитарными, функциональными областями жизни человека, например, распределением маршрутов беспилотного такси, чтобы не было пробок в городе, составлением более удачных алгоритмов производственных циклов, пускай даже настройкой операционного оборудования и проведения операций, там где нужна ювелирная точность, и может справиться только искусственный интеллект.
А вот в творческие сферы я бы его не запускал. Возможно, вы можете мне возразить: «А как же тот искусственный интеллект, который обыгрывает гроссмейстеров в шахматы?»
Во-первых, не всегда обыгрывает, а во-вторых, шахматы — это все же математически-логическая игра. В ней просчитаны все ходы. А творчество все-таки зачастую связано с парадоксальными решениями либо парадоксальными репликами у персонажа. И тогда мы получаем театр абсурда.
Отдельную нишу в зоне творчества занимает юмор. Я считаю, что в базу памяти просто не влезет весь этот массив информации, который связан с возможностью шутить и подтрунивать над какими-то вещами.
Не все художники в состоянии рисовать полотна удачно. Не все писатели могут создать какие-то интересные произведения. И потом, что за почерк будет у искусственного интеллекта?
Ведь каждого писателя мы узнаем по почерку — Толстого, Пушкина, Гоголя, Ильфа и Петрова или, в конце концов, кого-то из современных авторов. А что делает искусственный интеллект? Винегрет!
В него засовывают сценарии с совершенно разной тематикой, и потом он выдает что-то среднестатистическое. Но мы все это среднестатистически и сыграли!
Георгий Дронов. Фото: Global Look Press
— Основная сложность была в запоминании текста?
— Нет. Основная сложность заключалась в создании образа, потому что было непонятно, отчего отталкивался искусственный интеллект. Он написал диалоги, но почему персонаж говорит именно так, а не по-другому?
Мне было непонятно, поскольку искусственный интеллект не дал никакой предыстории. У наших американских коллег-сценаристов есть такое понятие, как «библия персонажа». Оно обуславливает характеры героев и объясняет основные столкновения, на почве чего происходят те или иные ситуации.
Нейросеть не дала нам этой наводки, не объяснила, на чем мы, как , должны концентрироваться, она нам просто выдала некие диалоги и некую свою идею, общее место. Это место мы и сыграли.
Чтобы создать свой образ, актер должен оттолкнуться от как можно большего количества предлагаемых обстоятельств. Для того, чтобы стать эксцентричным, для начала нужно найти центр.
По-моему, Мейерхольд говорил применительно к своей биомеханике: прежде чем стать смешным, нужно выявить суть, понять, что смешного в твоем персонаже. А этого дано не было. И мы фантазировали долго, заполняли некие исходные пустоты, которые предоставил нам искусственный интеллект в качестве своей сделанной работы.
— На какой стадии сейчас находится сериал «Костя-Вера», в которой появится семья Ворониных?
— На уровне кастинга и написания сценария. Я пока не знаю, но, возможно, они начнутся этой весной.
